Читаю сказки, смотрю фантастику или сериалы с матом. Купила себе пластилин, леплю каких-то непонятных монстров и буду устраивать между ними битвы! Взрослый, адекватный, воспитанный и образованный человек — кто угодно, но только не я. Какой блять мне институт? Мне в садик надо, причем в качестве воспитуемого, а не воспитателя. Творческий человек, мать вашу, увлечения меняются со скоростью света. То рисовать учусь, то в исторический кружок запишусь, то сама какой-нибудь кружок создам, то стихи пишу, то не пишу, то фантастику читаю, то в науку кинусь…Сегодня изучаю физику, завтра литру. И кто-то еще думает, что я остепенюсь, найду работу и буду сидеть бумажки перебирать. Ага, сейчас же. Буду носиться по всему городу, то подавая людям кофе, то делая рекламу, а то и вовсе пойду граффити рисовать, а что? Я бродяга. Мне нужен верный пес и рюкзак за спиной! Консервы, нож и запах лесной...

Понесло меня слегка в какие-то дали. Завтра меня бабахнет реальностью понедельника, вся дурь их башки по вылетает… Хотя нет, дурь останется, а вот мозги — не уверена. Вообще, я вот думаю, что сделать со всеми этими книжками по подготовке к ЕГЭ — сжечь (самый очевидный вариант) или скинуть с балкона? Надо как-нибудь обдумать эту мысль, потому что ее думать приятно. 

Хорошее настроение — вещь странная. Потому что внутри образуется такой теплый комочек, из-за которого хочется всем улыбаться и подпевать песне в наушниках, пусть даже беззвучно, даже если все смотрят как на ненормальную. Такое состояние очень тонизирует, но и настораживает. Ведь после этого нужно будет куда-то этот тонус деть, а значит случится какая-то хрень. Как я прочитала в одном фанфике «Давно заметил: стоит только подумать, что все наконец-то меняется к лучшему, как жизнь тут же отвешивает тебе хорошую пиздюлину – не расслабляйся, мол, не в сказку попал». Да-да, так оно и бывает. 

Вдобавок с хорошим настроением прибавляется безграничная нежность к любимому человечку. Ну вот не можешь ты без него, просто хочется обнять или просто быть рядом пусть и на расстоянии. Во всяком случае над нами одно небо, звезды, солнце… Мы живем не в разных странах, не между враждующими народами, не на других планетах. Всего то в разных городах, осталось только встретиться — пустяки. Главное, что нашли друг друга. 

Ну и раз у меня проснулась сегодня крайняя болтливость, хочу еще сказать важную вещь — звоните своим близким. Сама недавно поняла всю суть этой мысли. Вечно вот думаешь «Пусть они мне позвонят, хочу с ними поговорить», а сама звонить не хочешь, но ведь это мне надо, значит и звонить должна я, чтобы наладить связь, отношения. Они же и так стараются как могут, а от нас то требуется всего лишь телефонный звонок, пара неравнодушных слов, такая мелочь, но сколько она значит. Чем больше люди разговаривают — тем больше у них тем для разговора. Это не моя мысль, я ее у кого-то стырила, но очень правдивая. Чем больше люди узнают друг друга, рассказывают друг другу, доверяют, тем больше они общаются и тем теплее отношения между ними. Поэтому не забывайте позвонить, а, если есть возможность, и встретиться. 

В городе совершенно другой ритм жизни, нежели в поселках городского типа. Если ночью в поселке жизнь затихает, то в городе она продолжается. До сих пор ездят машины, светят фонари, возможно, даже кто-то гуляет. Ночь тоже здесь другая. Почему-то именно в лабиринтах домов замечаешь звездное небо, перистые облака. В городе ты чувствуешь себя более свободным и… одиноким. 

Сейчас идет век новых технологий. Мы можем с помощью телефона за минуту найти все, что нужно или погрузиться в другую реальность. Видела мужчину, который сидел в наушниках и смотрел как на небольшом экране разворачивается то ли ледяное сражение, то ли возрождение чудищ. Такими темпами нам скоро совсем не будет нужен реальный мир, мы будем жить в иллюзорном, в том который придумаем сами. И, если честно, я не знаю хорошо это, или плохо. 

Все-таки сериалы с матом почему-то наполнены большим реализмом, чем более цензурные. Наверно потому, что это наша жизнь. Люди именно так и выражают свои эмоции, они не высокомерные существа, которые говорят пафосными речами, нет, они сыплют матом, некоторые как сапожники, некоторые более мягко или просто используют грубые выражения. Поэтому странно, когда кто-то осуждает это или не может смотреть, типа «Уши в трубочку сворачиваются». От чего они сворачиваются в трубочку? От пары нецензурных слов? Но ведь это нормально. Просто способ самовыражения того, что происходит внутри, пусть и нецензурный. 

Этот город превращается в замкнутый круг. Построили новый садик, есть школа, вакансии работы, больница, кладбище… Совсем скоро отсюда люди не будут уезжать. Родятся в местном роддоме, пойдут в местный детсад, выучатся в институте, честно отработают несколько лет и слягут на местном кладбище. Такое чувство замкнутости системы уже возникало, когда я гуляла по одному из районов «большого» города, он был на окраине, и чем дальше я шла, тем яснее понимала, что, возможно, люди живут тут всю жизнь, лишь изредка выезжая хотя бы в цент города. Ну, а что? Магазины есть, больница, детсад, школа, кладбище правда не нашла, но почему-то была уверенность, что оно где-то поблизости. Система берет нас в свои обороты, никому ведь не нужны лишние детали, все идеально должно подходить. Может, поэтому я так хочу сбежать отсюда? Хотя, кто знает.

Не понимаю, почему кто-то сверху имеет право диктовать, что мне делать и как мне жить. Почему они вечно считают, что им можно усложнять нам жизнь, чтобы все было под их дудку. Хоть бы раз попробовали сами побыть марионетками в театре абсурда, уж такое бы шоу никто не пропустил. 

Пятница, неплохой день недели. Для многих он предвещает выходные и отдых. Хотя бы в выходные люди начнут замечать то, что происходит у них под носом, а может и не начнут. Во всяком случае в пятницу случаются веселые глупости и забавные серьезности. Наверно за это ее и стоит любить. Загоняться по крайней мере точно не надо. Поэтому я пойду смотреть «Отбросов», а всем остальным желаю отлично провести время!

«Когда тебе плохо, надо хорошенько выспаться, или пореветь минут 10 или съесть целую плитку шоколада, а то и всё вместе, — лучшего лекарства и не придумаешь».

Рэй Бредбери. Вино из одуванчиков

Согласна с Бредбери. Все-таки это лучшее лекарство, испробованное на себе. Сон лечит, слезы очищают, а сладкое стимулирует выработку гормона счастья. Все это вместе помогает прийти в себя и двигаться дальше. Пожалуй, к этому списку можно только добавить прослушивания музыки, главное не депрессивной. 

Почему люди бояться? Чужого мнения, оценок их действий, высказывания того, что они думают? Какой-то врожденный страх, но чего? Изгнания? Вот уж бред, неужели нельзя прожить без социума? В современном мире — вполне реально. Так почему я должна боятся того, как оценят мои знания, или подумают, что я тупая? Всего на свете знать невозможно, а знать информацию, которая тебе не нужна, которая тебе не интересна — лишь захламление мозга. Поэтому сегодня вдруг пришло озарение, что боятся в принципе нечего. Стоило бы может быть боятся смерти, но зачем? Это всего лишь переход из одного мира в другой, в ад или рай, в вечность… не все ли равно куда? Просто еще одно приключение. 

Когда мы разбираемся в своих проблемах — жизнь становится более понятной. Когда ты знаешь, что делать для их решения — чувствуешь себя уверенней. Но, что делать, если способ решения не хочется исполнять? Да ты понимаешь, что после этого станет лучше и вовсе не боишься трудностей, но все равно решаешь оставить все как есть. Привык? Или просто уже плевать? Кажется, именно это называется выйти из зоны комфорта. Только я из нее вышла и послала все к черту. Просто потому что могу. 

Искусственные цвета всегда ярче настоящих. Зеленая лесенка заметней травы, синие ворота притягательней неба… они созданы, чтобы отвлекать нас от истинной красоты? Хотя скорее человек просто пытался создать свою красоту, очень похожую на красоту природы. Никто же не виноват, что она вышла фальшивой.

Вообще странное чувство нереальности возникает, когда твои идеи принимают, и они воплощаются в жизнь. Ты осознаешь, что это уже не просто мысль, что начинается настоящая работа. Нужно продумать детали, проработать шаги, сделать первые наброски и все это так увлекательно, что время летит со скорость света, а то и еще быстрее. Главное успеть сделать основное, пока запал не прошел. А то, зная себя, энергии мне хватит не особо надолго. Потому что я готова работать на голимом энтузиазме, пока мне интересна данная деятельность. Но как только интерес пропадет — меня придется пинать или ругать, хотя обычно стараюсь все сама доделать, из чувства то ли долга, то ли врожденного упрямства. 

История нашей страны крайне запутана, про историю всего мира вообще молчу. До сих пор не понимаю, чем я думала, когда выбрала сдавать историю. Конечно, так будет больше вариантов куда пойти, но теперь возникает вопрос, а останусь ли я жива после этого всего? Нет, вообще-то мне нравится история, какими-то отдельными частями. Мне нравится изучать детали: кто на кого напал, в чем причина, кто предатель, какие итоги всего этого. Но работать с картами, заучивать даты и делать прочую хрень… Спасибо обойдусь. Правда учить все равно придется. 

Заметила, что со временем появляется привычка не договаривать. Не врать, а именно не договаривать. Например, спросят: «Что нового?», а ты отвечаешь «Ничего», хотя за этот день случилось много разных событий. Конечно, важным людям расскажешь все, в которых ты уверена, что они тебя поддержат, а не пошлют куда подальше. Такая привычка появляется в отношении тек, кому мы разучились доверять, которым просто не хочется ничего рассказывать, потому что заранее знаешь реакцию. Так что, если какому-то человеку вы перестали все рассказывать, это повод задуматься. 

«Сам от себя бежал и ошибок цепь 
На плечах держал, а на том конце, ждал меня твой рай и твоя любовь.
Не было сил терпеть, разрывая нить, я хотел успеть хоть чуть-чуть пожить, 
И уйти за грань этих страшных снов»

Зачем людей надо чинить? Что такого делают психологи, от чего у нас мозги встают на место. И если нас чинят, неужели сломаны? Однажды на рядовом медосмотре в школе, психолог спрашивал: "В чем отличие девочки от куклы?" — я не сразу поняла ответ на этот вопрос, сначала перебирала в голове разные образы, пока одноклассники мне не сказали, что девочка живая, а кукла нет. Тогда может быть «куклы» — это сломанные люди? А психологи? Кукловоды? Или некроманты? Они действительно чинят или просто создают иллюзию? И как же нужно исхитриться сломать того, кто в теории выживет при любых обстоятельствах... 

Люди, конечно, сложные. Каждого из нас нужно разбирать по отдельности, под микроскопом, чтобы хоть чуть-чуть понять. Мы все становимся разными под действием обстоятельств. Живем по-разному, поступаем по-разному, дышим по-разному. Пусть даже иногда мысли или идеи сходятся, но все мы смотрим на них по-разному. Нельзя стать другим человеком и увидеть мир его глазами. Но можно попытаться вникнуть, попытаться представить, главное не свихнуться. 

Больше всего в познании человека преуспели актеры. Ну сами посудите — они вживаются в сотню разных личностей. Начинают жить ими, понимать их. Они могут попасть в разные ситуации на сцене, могут изучить эмоции. Конечно, до конца все равно не разберется никто. Люди странные. Наверное, поэтому на тему их поведения есть столько книг, фильмов. Интересно, а действительно ли возможна антиутопия полного подчинения в мире, где мы живем? Где столько разных людей, с которыми мы существуем на одной планете, мы соседи, а я их даже не знаю. Пожалуй, чтобы с ними познакомиться, не хватит и миллиона лет. 

Осень, мать ее. Холодно, холодно, ХОЛОДНО! Нет, я как бы против него ничего не имею, но, если начинаешь чихать без перерыва — это повод выпить… чаю с лимоном. Тучи уже явление не проходящее, сегодня они были цвета морской волны с сигаретным дымом. С утра смотрится сюрреалистично и странно. Ближе к обеду пошел мелкий дождь, освежающий. Под таким даже заболеть не получится.

 Вот Вам нонсенс — дома я учусь больше, чем в огромном сером здании, именуемым — школа. А все почему? Потому что там скучно. Бесят наставительные голоса, умные глаза, пафосные речи. Визг, крик, топот… и какой идиот только придумал школу? Неужели Ломоносов топал в Москву за этим? Хотя, может быть, в те времена все было культурней… Во всяком случае система образования поражает больше и больше, а из дома хочется выходить все меньше. Лучше жить по законам Бродского или Бредбери, а лучше вообще не создавать себе рамок!

Идиотское чувство, когда запланировал что-то сделать, а обстоятельства никак не складываются. И дело не только в них. Как будто вселенная или кто-то еще не хочет, чтобы ты это делал. Поневоле задумаешься: «А нужно ли оно мне?». Но, мы упрямые, хуже ослов. Так что, если в голову стукнет — не успокоимся пока не сделаем. А потом, будет потом.

Замерзшая бабочка на белом окне - 

Последний отголосок лета. 

Она не очнется к весне,

Не увидит чистого неба. 

Крылья рассыпались в пыль,

Теперь это всего лишь мусор.

Ветер о бабочке позабыл,

Не отправил ее нужным курсом. 

И вот так в осенний денек,

Смертью внезапно пахнет - 

Состарит листву и траву, 

А плакать об этом, кому?

"… Вот так бесславно я перестала быть магом дороги. Потому что настоящий маг, пусть даже маг-изменник, спокойно смотрел бы в глаза судье и без трепета выслушал приговор, каким бы суровым тот ни был. А юлить, краснеть, отговариваться и врать — на это способны только принцы и принцессы.

Хотя какие же они «высочества» после этого!

За мной никто не следил. Оно и понятно: куда я денусь? Куда убегу? Даже если бы захотела?

Гарольд остался в шатре — там продолжалось совещание. Те, что столпились вокруг, провожали меня взглядами, и, чтобы от этих взглядов спрятаться, я побрела по берегу.

На запад вдоль кромки прибоя. Наверное, по привычке.

В двух шагах от лагеря было очень красивое место. Из песка здесь выступала огромная скала — она была похожа на толстого кота, лежащего на брюхе, распростёршего перед собой передние лапы. Приглядевшись, можно было даже различить кошачью морду с прищуренными глазами. Камень был тёмно-красный, с серыми прожилками, и кое-где поблёскивали кристаллы кварца. Я остановилась.

Что-то величественное было в этой скале. Каменный кот щурился, глядя на море, и будто говорил: глупые, суетливые люди. Вот вы постареете и умрёте, и внуки ваши умрут от старости, а я буду смотреть на море и жмурить глаза. Чего стоят ваши беды в сравнении с моей неподвижностью?

Я подняла камень и бросила в море. Прибой сглотнул подачку и попросил ещё.

Я повернулась к морю спиной и медленно двинулась в обход скалы.

В трещинах росли колючие травы. На чёрных шипастых веточках покачивались белые, зелёные, красные и синие цветы. Непонятно было, как такое уродливое растение может производить на свет такую красоту. Чем выше, тем цветов было больше. Ни о чём особенно не думая, я стала взбираться вверх, тем более что «кот» оказался очень удобным для лазанья.

Чем выше я поднималась, тем сильнее задувал ветер. Он приносил запах моря, леса, трав — настоящий ветер странствий, которые для меня, увы, закончены. Вокруг всё шире открывался мир — и линия прибоя, и светлый сосновый лес на берегу, и море в барашках и солнечных бликах. Со страшной скоростью неслись по небу облака. Это было красиво и жутковато: всё, как обещал Оберон. Скоро поблизости встанет замок, забелеют паруса на горизонте, из речки выглянет русалка, а над горами пролетит дракон.

Только я ничего этого не увижу.

И мне стало жалко себя. Почему, собственно, Королевство — пусть даже сто человек — важнее меня? А я что, не важная? Другой Лены не будет… Кто имеет право сравнивать мою жизнь, моё здоровье — и благополучие какой-то сказочной страны? Меня так любит мама… Я же хорошая девчонка, храбрая, умная, добрая! Кто вообще смеет меня в чём-то обвинять?

Я заревела в голос, и на смену жалости к себе пришёл стыд. Он погнал меня выше и выше. Я цеплялась за каждую трещину, за каждый выступ, даже за колючие стебли. Пару раз чуть не свалилась вниз. Слёзы высыхали, их сдувал ветер, я лезла и лезла, не обращая внимания ни на что, и когда я выбралась на «плечо» коту и посмотрела вокруг — у меня дух захватило.

Вот она, новая волшебная страна. Такая красивая…

Я уселась на камень и обхватила колени. Вот бы никогда не уходить отсюда. Здесь и остаться навсегда.

Что случится с моим миром, если я здесь — в Королевстве — погибну? Вряд ли Оберон не предусмотрел этой возможности. Он всегда был со мной честным, Оберон. В дороге с магом может случиться что угодно — разве это повод навсегда «замораживать» его мир?

Жаль, я вовремя не спросила об этом короля. А теперь придётся догадываться, убеждать себя: мир вернётся к обычной жизни. Только меня уже в нём не будет. Жальче всех маму, но даже она утешится. У неё же есть Петька и Димка…

Шло время. Наверное, совет уже закончился. Интересно, какой нам вынесли приговор? Хотя нет. Ни капельки не интересно. Море штормило все сильнее — барашков становилось больше, а солнечные блики, наоборот, пропали: на солнце набежала туча, море сделалось матовым и непрозрачным. Волны разбивались о камни между передними лапами «кота». «Плечо», где я сидела, было высотой примерно с девятиэтажный дом.

Над кручей — вдоль «морды» кота — тянулся выступ, не шире жестяного козырька над балконом. Подходящая тропинка для горной козы: не помню, кто мне рассказал «козью тайну». Коз долго считали самыми храбрыми на земле животными: как же, прыгают по камушкам над страшной пропастью! А потом оказалось, что они просто очень близорукие и не видят ничего дальше собственных копыт…

Я встала. Ступила на выступ. Повернулась к скале спиной, прижалась, сделала приставной шаг.

Ветер гладил лицо. Тёплый ветер странствий. Я почему-то вспомнила Ланса, который погиб из-за меня. И сделала ещё один шаг.

Вниз не смотрела. Что мне там надо? Ну, острые скалы. Ну и пусть.

…А всё-таки было много хорошего. Был день, когда мне вручили посох. Была разведка с Обероном. Был тот момент, когда Гарольд сказал мне: «Ты настоящий друг». Был трубач, которому я затянула рану. Всё было. Есть что вспомнить.

Даже моя победа над туманной бабищей чего-то стоит. Даже «водолазы», которых я расшвыряла позапрошлой ночью, стоят немало. Конечно, в последних моих «подвигах» была храбрость, но не было славы…

Может, принц и Эльвира догадаются рассказать обо всём Оберону? И тот признает: всё-таки она была достойным магом дороги. Давайте не будем вспоминать её предательство…

Каменный карниз сделался совсем узким. Ступни могли вот-вот соскользнуть. Я посмотрела на горизонт…

В этот момент солнце проглянуло из-за облаков, между мной и горизонтом легла сверкающая дорожка.

Преодолевая ужас, от которого сводило живот, я раскинула руки и запела, стараясь перекричать ветер:

Наверх вы, товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»…

На слове «Варяг» я оттолкнулась от скалы и полетела вниз, на камни.

Ветер сделался плотным до невозможности и почти горячим. И он сжался, как резиновая подушка. Само время сжалось: мне казалось, что я падаю очень медленно. Мне казалось, я вижу, как приближаются скалы, и хочу закрыть глаза, но не могу! И вот верхушка самого острого камня уже перед моим лицом…

Время остановилось совсем. Я зависла в воздухе… Замерла…

И вдруг заскользила над скалами по воздуху, как по льду, самому скользкому, раскатанному санками и ногами и чьими-то пальто. Я скользила вперёд и вниз, вот уже подо мной море, и я зависла над волнами метрах в трёх…

Я увидела свою тень на поверхности воды. Завопила от ужаса, потеряла равновесие и грохнулась вниз, в море, в волны и брызги. Вода тут же набралась в сапоги, я испугалась теперь уже, что тону, забилась, забарахталась…

И нащупала ногами дно. В этом месте вода была мне по грудь. Я встала; большая волна подхватила меня под мышки, протащила вперёд и кинула на песок. Мокрая, жалкая, я поднялась на четвереньки и выбралась на берег — пока другая волна не приложила меня о камень…

У меня зуб на зуб не попадал.

— Лена!

В двух шагах стоял Оберон — а ведь ещё минуту назад никого поблизости не было!

— Ты что, рехнулась?!

Он схватил меня за шиворот и рывком вздёрнул на ноги. Он был по-настоящему взбешён: борода стояла дыбом, глаза казались чёрными из-за огромных зрачков, на щеках горели красные пятна. Я испугалась, что он меня ударит.

— С ума сошла? — Он здорово тряхнул меня за плечи. — Так никто не взлетает! Так даже я не взлетаю! Так можно разбиться, ясно тебе? Это же чёрт знает что! Это самоубийство!

Он кричал на меня — в первый раз в жизни. А я смотрела и не понимала, чего он хочет.

Он вдруг перестал кричать. Присмотрелся. Сказал другим голосом, тихим и хрипловатым:

— Лена? Ты что?

Я молчала.

— Лена, — сказал он с ужасом. — Ты…

Он выпустил меня, и я сползла, как дырявая надувная кукла, на песок.

Король стоял надо мной. Ветер раздувал его дорожный плащ. И шумело рядом море. И ползли по мокрому песку уносимые волной камушки.

Оберон наклонился и взял меня на руки. И куда-то понёс. Я слышала его шаги и дыхание и видела, как летят по небу облака.

— Лена, так нельзя.

— Почему?

— Потому что это глупость. И ещё потому, что человек отвечает не только перед собой. О маме ты подумала?

— Подумала… Я всё равно к ней не вернусь.

— Почему?

— Потому что я предатель.

Он долго молчал.

— Вы же сами знаете, что я предатель.

— Лена, — сказал он почти жалобно. — Ты можешь рассказать мне, что случилось?

— Пусть они расскажут.

— Они не расскажут! Они будут врать, бесполезно, по-глупому, но будут врать и делать наивные глаза… И тебя заставят.

— Меня не заставят.

— Уже заставили! Только им как с гуся вода, а ты со скалы кидаешься…

Под ногами у короля поскрипывал гравий. Он нёс меня легко, будто мне было годика три.

— Почему он такой?

Оберон тяжело вздохнул — я почувствовала, как поднялась и опустилась его грудь.

— А какой он? Просто парень. Просто слабовольный. Просто эгоист. Мало таких?

— Не знаю.

— Много… Мне так стыдно за него, Лена. Ты себе представить не можешь.

— Могу.

Над нами пролетела птица. Король перехватил меня поудобнее; я боялась пошевелиться. Будет ли у меня ещё шанс рассказать ему правду?

— Я сражалась с туманной королевой и победила её.

Он сжал меня чуть сильнее.

— Небо стало опускаться, но я не дала ему упасть… А потом она открыла для меня дверь, вроде бы вход в мой мир. Во двор. Там фонарь, скамейка… Это по правде? Или всё-таки ловушка?

— Не знаю, — сказал он, подумав. — Я… нет, честно, не знаю. Может, и ловушка.

— Простите меня, ваше величество, — сказала я шёпотом.

— Я простил.

— А Ланс?

— А Ланс был солдат и знал цену жизни и смерти. Он простил бы тоже.

— А вы отрубите мне голову?

— Сейчас, — сказал он с нервным смешком. — Вот только сгоняю за топором"

Не знаю почему, но этот отрывок мне понравился больше всего. Может потому, что здесь содержиться раскаяние и прощение, настоящее сожаление и искренние чувства. Это то из чего состоит наша жизнь, из предательства и прощения. Удивительно, даже в волшебном мире есть этому место. Хотя место этому есть везде, где живут люди.